ОПЕРА (итал. opera, букв. - труд, дело, сочинение) - род музыкально-драматического произведения. Опера основана на синтезе слова, сценического действия и музыки. В отличие от различных видов драматического театра, где музыка выполняет служебные, прикладные функции, в опере она становится основным носителем и движущей силой действия. Для оперы необходим целостный, последовательно развивающийся музыкально-драматический замысел. Если он отсутствует, а музыка лишь сопровождает, иллюстрирует словесный текст и происходящие на сцене события, то оперная форма распадается, и специфика оперы как особого рода музыкально-драматического искусства утрачивается.

Родиной оперы является Италия. Однако корни этого жанра уходят в Древнюю Грецию, где впервые стали совмещать сценическое и вокальное искусство.

В отличие от современной оперы, где основной упор идёт именно на музыку, в древнегреческой трагедии лишь чередовали обычную речь и пение. Этот вид искусства продолжил развиваться у римлян.

В древнеримских трагедиях набрали вес сольные партии, и чаще стали использоваться музыкальные вставки.

Вторую жизнь античная трагедия получила в конце XVI столетия. Возродить древнюю традицию решило содружество поэтов и музыкантов — Флорентийская камерата. Члены кружка флорентийского мецената Джованни Барди (любителя искусств, «устроителя развлечений» при дворе герцога Медичи) увлеклись возрождением античной музыки.

Человек энергичный и талантливый, Барди сумел сгруппировать вокруг себя многих представителей художественного мира Флоренции. Его «камерата» объединяла не только музыкантов, но также литераторов и ученых, интересовавшихся теорией искусства и стремившихся содействовать его развитию.

В это общество входили так же Якопо Корси, Винченцо Галилеи (это отец Галилео Галилеи), Якопо Пери, Джулио Каччини, Оттавио Ринуччини (поэт).  Они создали новый жанр, названный «драмой через музыку». В противовес популярной в то время полифонии, произведения камераты представляли собой одноголосные мелодичные декламации.

В Италии, как и повсюду в Европе, музыка сопутствовала театральным зрелищам: пение, танец, игра на инструментах широко использовались и в массовых, площадных, и в изысканных дворцовых представлениях. Вводилась музыка в действие импровизационно с целью усиления эмоционального эффекта, смены впечатлений, развлечения зрителей и более яркого восприятия сценических событий. Драматической нагрузки она не несла.

Музыка создавалась профессиональными композиторами и исполнялась силами придворных музыкантов-исполнителей. Писали свободно, не избегая технических трудностей и стремясь сообщить музыке черты театральной выразительности. В ряде моментов это им удавалось, но подлинной драматической связи между музыкой и сценой все же не возникало.

Во многом ограничивала композиторов всеобщее проявление интереса к полифонии — многоголосному письму, господствовавшему в профессиональном искусстве уже несколько столетий. И теперь, в XVI веке, богатство оттенков, полнота и динамика звучания, обусловленные сплетением множества певческих и инструментальных голосов, явилось бесспорным художественным завоеванием эпохи. Однако, в условиях оперы, чрезмерное увлечение многоголосием нередко оборачивались иной стороной: смысл текста, многократно повторяющегося в хоре разными голосами и в разное время, чаще всего ускользал от слушателя; в монологах или диалогах, раскрывавших личные отношения героев, хоровое исполнение с их репликами вступало в вопиющее противоречие и тут не спасала даже самая выразительная пантомима.

Стремление преодолеть это противоречие, и привело участников кружка Барди к тому открытию, которое легло в основу оперного искусства — к созданию монодии — так именовалась в Древней Греции выразительная мелодия, исполняемая солистом певцом в сопровождении инструмента.

Театральная постановка и музыкальное сопровождение были призваны лишь подчеркнуть экспрессивность и чувственность поэзии. В результате деятельности Флорентийской камераты образовался монодический одноголосный вокальный стиль и были написаны оперы «Дафна» и две «Эвридики» (первая Ринуччини-Пери, вторая — Каччини) на сюжет «Орфея и Эвридики», который, кстати, будет воплощаться в оперы на протяжении столетий. Тогда же зародился и вечный спор, что важнее — слова или музыка. Слышали когда-нибудь выражение «Prima la musica e poi le parole»? Так вот, во флорентийской опере главными были слова, поэт был важнее композитора.

Общей мечтой членов кружка было возродить греческую трагедию, то есть создать представление, которое, подобно античным спектаклям, органично объединило бы драму, музыку и танец. В ту пору увлечение искусством Эллады охватило передовую итальянскую интеллигенцию: всех восхищали демократизм и человечность античных образов. Подражая греческим образцам, гуманисты Возрождения стремились преодолеть устарелые аскетические традиции и дать в искусстве полнокровное отражение действительности.

Музыканты оказывались при этом в более трудном положении, чем живописцы, скульпторы или поэты. Те имели возможность изучать творения древних, композиторы же только строили догадки относительно музыки Эллады, опираясь на высказывания античных философов и поэтов. Документального материала у них не было: немногие сохранившиеся записи греческой музыки были весьма отрывочны и несовершенны, никто не умел их расшифровать.

Изучая приемы античного стихосложения, музыканты пытались представить себе, как подобная речь должна была звучать в пении. Они знали, что в греческой трагедии ритм мелодии зависел от ритма стиха, а интонация отражала чувства, переданные в тексте, что сама манера вокального исполнения у древних представляла собой нечто среднее между пением и обычной речью. Эта связь вокальной мелодии с человеческой речью казалась, прогрессивно настроенным членам кружка Барди, особенно заманчивой, и они ревностно пытались возродить принцип античных драматургов в своих произведениях.

После долгих поисков и опытов над «озвучиванием» итальянской речи, члены кружка научились не только передавать в мелодии различные ее интонации — гневные, вопросительные, ласковые, призывные, молящие, но и свободно связывать их между собой.

Так родилась вокальная мелодия нового типа — полунапевного, полудекламационного характера, предназначенная для сольного исполнения в сопровождении инструментов. Члены кружка дали ей название «речитатив», что в переводе означает «речевая мелодика». Теперь они получили возможность, подобно грекам, гибко следовать за текстом, передавая различные его оттенки, и могли осуществить свою мечту — перекладывать на музыку драматические монологи, привлекавшие их в античных текстах. Успех инсценировок такого рода внушил членам кружка Барди мысль о создании музыкальных представлений с участием солиста и хора.

Считается, что первая оперная постановка увидела свет в 1598 году. К сожалению, от произведения «Дафна», написанного композитором Якопо Пери и поэтом Оттавио Ринуччини, в наше время осталось только название. Зато их же перу принадлежит «Эвридика», которая является самой ранней из сохранившихся опер. Первый публичный спектакль был дан во Флоренции в октябре 1600 года на свадебных торжествах во дворце Медичи. Группа образованных любителей музыки вынесла на суд высоких гостей плод своих давних и настойчивых исканий — «Сказание в музыке» об Орфее и Эвридике. Текст представления принадлежал поэту Оттавио Ринуччини, музыка — Якопо Пери, прекрасному органисту и певцу, исполнявшему в спектакле главную роль.

На торжестве у Медичи присутствовал Клаудио Монтеверди — выдающийся итальянский композитор того времени, автор замечательных инструментальных и вокальных сочинений. Он сам, как и члены кружка Барди, давно уже искал новые выразительные средства, способные воплотить в музыке сильные человеческие чувства. Поэтому достижения флорентийцев заинтересовали его особенно живо: он понял, какие перспективы открывает перед композитором этот новый вид сценической музыки. По возвращении в Мантую (Монтеверди состоял там придворным композитором у герцога Гонзаго) он решил продолжить опыт, начатый любителями. Две его оперы, появившиеся одна в 1607, другая — в 1608 году, также опирались на греческую мифологию. Первая из них, «Орфей», была даже написана на сюжет, уже использованный Пери.

Но Монтеверди не остановился на простом подражании грекам. Отказавшись от размеренной речи, он создал подлинно драматический речитатив с внезапной сменой темпа и ритма, с выразительными паузами, с подчеркнуто патетическими интонациями, сопутствующими взволнованному душевному состоянию. Мало того: в кульминационных моментах спектакля Монтеверди ввел арии, то есть музыкальные монологи, в которых мелодия, утратив речевой характер, становилась певучей и закругленной, как в песне. В то же время драматизм ситуации сообщал ей чисто театральную широту и эмоциональность. Такие монологи должны были исполняться искусными певцами, прекрасно владевшими голосом и дыханием. Отсюда и самое название «ария», что в буквальном переводе значит «дыхание», «воздух».

Иной размах получили и массовые сцены, Монтеверди смело использовал здесь виртуозные приемы церковной хоровой музыки и музыки изысканных придворных вокальных ансамблей, сообщив оперным хорам необходимую для сцены динамичность.

Еще большую выразительность приобрел у него оркестр. Флорентийские спектакли сопровождал ансамбль лютен, игравший за сценой. Монтеверди же привлек к участию в спектакле все существовавшие в его время инструменты — струнные, деревянные духовые, медные духовые, вплоть до тромбонов (которые до того использовались в церкви), органы нескольких видов, клавесин. Эти новые краски и новые драматические штрихи позволили автору ярче обрисовать героев и окружающую их обстановку. Впервые появилось здесь и нечто вроде увертюры: Монтеверди предпослал своему «Орфею» оркестровую «симфонию» — так он назвал небольшое инструментальное введение, в котором противопоставил две темы, как бы предваряющие контрастные ситуации драмы. Одна из них — светлая, идиллического характера — предвосхищала веселую картину свадьбы Орфея с Эвридикой в кругу нимф, пастухов и пастушек; другая — мрачная, хорального склада — воплощала путь Орфея в таинственном мире подземного царства (слово «симфония» в ту пору означало согласное звучание многих инструментов. Лишь впоследствии, в XVIII веке, оно стало обозначать концертное произведение для оркестра, а за оперным вступлением было закреплено французское слово «увертюра», что означает «музыка, открывающая действие»).

Итак, «Орфей» был уже не прообразом оперы, а мастерским произведением нового жанра. Однако в сценическом отношении оно все еще было скованно: рассказ о событии по-прежнему господствовал в замысле Монтеверди над непосредственной передачей действия.

Усиленный интерес композиторов к действию появился тогда, когда оперный жанр начал демократизироваться, то есть обслуживать широкий и разнообразный круг слушателей. Сама природа спектакля, объединявшего массу участников и разные виды искусств, требовала не только большой сценической площадки, но и большего числа зрителей. Опере нужны были все более броские и доступные сюжеты, все более наглядное действие и впечатляющие сценические приемы.

Силу влияния нового жанра на массу сумели оценить многие дальновидные деятели, и в течение XVII столетия опера побывала в разных руках — сначала у римских клерикалов, сделавших ее орудием религиозной агитации, потом у предприимчивых венецианских коммерсантов, наконец, у избалованной неаполитанской знати, преследовавшей развлекательные цели. Но как бы ни были различны вкусы и задачи театральных руководителей, процесс демократизации оперы развивался неуклонно.

Членов Флорентийской камераты можно назвать «бунтарями» своего времени. Ведь в эпоху, когда моду на музыку диктует церковь, они обратились к языческим мифам и легендам Греции, отрёкшись от принятых в обществе эстетических норм, и создали что-то новое. Однако ещё раньше необычные решения привнёс драматический театр. Это направление развивалось в эпоху Возрождения. Экспериментируя и ориентируясь по зрительской реакции, этот жанр вырабатывал собственный стиль. Представители драматического театра использовали в своих постановках музыку и танцы. Новый вид искусства пользовался огромной популярностью. Именно влияние драматического театра помогло «драме через музыку» выйти на новый уровень выразительности.

Италия большая, а Рим слишком важен для всей человеческой истории, чтобы не существовало римской оперы…  Здесь тоже был кружок, возглавляла который семья Барберини. Они были родственниками Папы Римского, и здесь опера получила клерикальный характер, то есть в ней пропагандировались христианские идеи, прославлялась церковь. Однако, результаты оказались даже лучше, чем у флорентийцев.

Кардинал Барберини, восхищенный новым зрелищем, построил первый специально оперный театр. В соответствии с благочестивой традицией Рима античные языческие сюжеты были заменены христианскими: житиями святых и нравоучительными повестями о раскаявшихся грешниках. Но чтобы подобные спектакли имели успех у массы, хозяевам театра пришлось идти на ряд новшеств. Здесь были арии, хоры, ансамбли, пели кастраты (женщинам запрещалось петь в опере), появились оркестровые антракты между действиями. Добиваясь впечатляющего зрелища, они не жалели затрат: музыканты-исполнители, певцы, хор и оркестр поражали публику своим виртуозным мастерством, а декорации — красочностью; всевозможные театральные чудеса, полеты ангелов и демонов осуществлялись с такой технической тщательностью, что возникало ощущение волшебной иллюзии. Но еще важнее было то, что, идя навстречу вкусам рядовых слушателей, римские композиторы в благочестивые сюжеты начали вводить бытовые комические сценки; иногда они строили в таком плане целые небольшие представления. Так проникли в оперу обыденные герои и повседневные ситуации — живое зерно будущего реалистического театра. Примерами римских опер служат «Святой Алексей» («Il Sant’Alessio») Стефано Ланди и «Галатея» Лоретто Виттори.

Оперное искусство продолжало развиваться и набирать популярность. Однако по-настоящему этот музыкальный жанр расцвёл в Венеции, когда в 1637 году Бенедетто Феррари и Франческо Манелли открыли первый публичный оперный театр «Сан-Кассиано». Венецианская школа стала лидером к середине XVII века. Благодаря этому событию, музыкальные произведения данного вида перестали быть увеселением для придворных и вышли на коммерческий уровень. В это время начинается царствование кастратов и примадонн в мире музыки. Здесь же появилось то, за что оперу часто ругали: симпатичные мелодии, все внимание на сольное пение, превращение оперы в концерт в костюмах, комические вставки (которые потом переросли в оперу-буффа).

В Венеции - столице оживленной торговой республики, опера в 40-х годах попала в совсем иные условия. Руководящая роль в ее развитии принадлежала не высокопоставленным меценатам, а энергичным предпринимателям, которые, прежде всего, должны были считаться со вкусами массовой аудитории. Правда, театральные здания (а их за короткое время здесь было построено несколько) стали много скромнее. Внутри было тесно и так плохо освещено, что посетители вынуждены, были приходить с собственными свечами. Зато антрепренеры старались сделать зрелище как можно более понятным. Именно в Венеции стали впервые выпускать печатные тексты, кратко излагавшие содержание опер. Они издавались в виде маленьких книжечек, которые легко умещались в кармане и давали возможность зрителям следить по ним за ходом действия. Отсюда и название оперных текстов— «либретто» (в переводе — «книжечка»), навсегда за ними укрепившееся.

Античная литература была мало знакома простым венецианцам, поэтому в опере наряду с героями Древней Греции начали появляться личности исторические; главное же заключалось в драматической разработке сюжетов — они изобиловали теперь бурными приключениями и хитроумно сплетенной интригой. Не кто иной, как Монтеверди, переехавший в Венецию в 1640 году, оказался создателем первой оперы такого рода — «Коронации Помпеи».

Существенно изменяется в Венеции сама структура оперных спектаклей: антрепренерам было выгоднее пригласить несколько выдающихся певцов, чем содержать дорогостоящий хоровой коллектив, поэтому массовые сцены мало-помалу утратили свое значение. Сократился численный состав оркестра. Зато сольные партии стали еще выразительнее, причем заметно повысился интерес композиторов к арии - наиболее эмоциональной форме вокального искусства. Чем дальше, тем проще и доступнее становились ее очертания, тем чаще проникали в нее интонации венецианские народные песни.

Последователи и ученики Монтеверди — молодые венецианцы Кавалли и Чести — в силу растущей связи с народным языком сумели придать своим сценическим образам подкупающий драматизм и сделать их пафос понятным рядовому слушателю. Однако наибольшей любовью публики по-прежнему пользовались комедийные эпизоды, обильно насыщавшие действие. Сценический материал для них композиторы черпали непосредственно из местного быта; действующими лицами здесь были слуги, служанки, цирюльники, ремесленники, торговцы, повседневно оглашавшие рынки и площади Венеции своим бойким говором и песней. Так Венеция сделала решительный шаг на пути демократизации не только сюжетов и образов, но также языка и форм оперы.

Примером оперы венецианской школы служит «Золотое яблоко» Пьетро Марк’Антонио Чести, написанное для Габсбургов. Этот грандиозный спектакль длился два дня. Небывалый успех отметил возвышение итальянской оперной традиции в европейской музыке.

И куда же вся итальянская культура без Неаполя! Именно этому городу перешла ведущая роль со второй половины XVII века. Театр здесь был построен значительно позднее, только в 60-х годах. Это было роскошное здание, где лучшие места отдавались знати (бельэтаж и ложи), а партер предназначался для городской публики. Вначале здесь ставились оперы флорентийские, римские, венецианские. Однако очень скоро в Неаполе образовалась собственная творческая школа.

Здесь образуются Консерватории, первоначально служившие приютами для детей-сирот. Прежде здесь обучали детей ремеслам, но со временем церковь учла, что ей выгоднее использовать воспитанников в качестве певцов и музыкантов. Поэтому обучение музыке заняло в практике консерваторий ведущее место. Несмотря на скверные бытовые условия, в которых содержались воспитанники, требования к ним были очень высокие: их обучали пению, теории музыки, игре на разных инструментах, а наиболее даровитых — композиции. Лучшие ученики, кончавшие курс, становились педагогами своих младших товарищей.

И тут же мы знакомимся со вторым из выдающихся оперных композиторов — Алессандро Скарлатти (1600-1725). Он сочинил, только представьте — свыше 100 опер! Теперь арии стали передавать душевные переживания героя, а речитативы двигали действие вперед. Арии сочинялись в форме да капо — первая часть, средняя и повторение первой с украшениями на вкус певца. Речитативы делились на секко — в сопровождении клавесина и аккомпаньято — с богатой мелодической линией и сопровождением оркестра. Сформировалась увертюра.

Воспитанники консерваторий, как правило, обладали свободной техникой письма; особенно хорошо знали они тайны вокального искусства, так как с детства пели в хоре и соло. Неудивительно, что именно неаполитанцы утвердили тот вид оперного пения, который вошел в историю под названием «бельканто», то есть прекрасного пения. Под этим подразумевалось умение плавно исполнять широкие певучие мелодии, рассчитанные на большой диапазон голоса и мастерское владение регистрами и дыханием. Мелодии обычно изобиловали виртуозными украшениями, в которых при беглости должна была сохраняться та же плавность исполнения.

Стиль «бельканто» еще больше способствовал развитию арии, к тому времени получившей явный перевес над речитативом. Неаполитанцы использовали опыт предшественников, но придали этой излюбленной форме вокального монолога полную самостоятельность и мелодическую завершенность. Они разработали и внедрили в практику несколько контрастных типов арий. Так появились арии патетические, воплощавшие гнев, ревность, отчаяние, страсть; арии бравурные — ликующие, воинственные, призывные, героические; арии скорбные — предсмертные, жалобные, умоляющие; арии идиллические — любовные, дружеские, мечтательные, пасторальные; наконец, арии бытовые — застольные, маршевые, танцевальные, шуточные. Каждый тип имел свои выразительные приемы.

Так, арии патетические, отличались быстрым темпом, широкими ходами голоса, бурными, длинными руладами; при всем различии оттенков, их мелодии была свойственна преувеличенная патетическая интонация.

Арии скорбные - отличались благородной сдержанностью и песенной простотой интонацией; для них были характерны особые мелодические ходы, подражавшие «рыданию».

Арии любовные и дружеские чаще всего носили мягкий, задушевный характер, светлю окраску звучания, украшались мелкими, прозрачными фиоритурами.

Арии бытовые - тесно связаны с народной песенно-танцевальной музыкой и благодаря этому выделялись четкой, упругой ритмической структурой.

В массовых сценах, особенно в праздничных, торжественных оперных представлениях, неаполитанцы охотно использовали хор. Но роль его была скорее декоративной, чем драматической: участие массовых хоров в развитии действия было незначительным; к тому же изложение хоровых партий зачастую было таким несложным, что несколько солистов вполне могли бы заменить хоровой коллектив.

Зато оркестр отличался на редкость тонкой и подвижной трактовкой партий. Недаром в Неаполе окончательно сложилась форма итальянской оперной увертюры. Чем шире в дальнейшем раздвигались рамки оперы, тем больше нуждалась она в таком предварительном вступлении, подготавливавшем слушателя к восприятию спектакля.

Итак, что же представляла собою структура итальянской оперы по прошествии первого столетия?

В сущности, это была цепь арий, ярко и полно воплощавших сильные человеческие чувства, но отнюдь не передававших процесса развития событий. Самое понятие сценического действия было в ту пору иным, чем сейчас: опера представляла собой пестрое последование картин и явлений, не имевших строгой логической связи. На зрителя воздействовала именно эта пестрота, быстрая смена обстановки, времени, фееричность зрелища. В музыке оперы композиторы тоже не стремились к связности целого, довольствуясь тем, что создавали ряд законченных, контрастных по содержанию музыкальных эпизодов. Этим объясняется и то, что речитативы, являвшиеся у флорентийцев опорой драматургии, в Неаполе начали утрачивать свое значение. В начале XVIII века выдающиеся оперные певцы даже не считали необходимым выступать в речитативах «секко» (дословно – «сухие», речитативы, сопровождающиеся только клавесином): они поручали их статистам, а сами в это время прогуливались по сцене, отвечая на восторженные приветствия поклонников.

Так постепенно утвердилась в опере диктатура певца, имевшего право требовать от композитора любых переделок и любых вставок по своему желанию. Не к чести певцов, они нередко злоупотребляли этим правом:

• одни настаивали на том, чтобы опера, в которой они поют, обязательно заключала в себе сцену в темнице, где можно было бы исполнить скорбную арию, стоя на коленях и протягивая к небу скованные руки;

• другие предпочитали исполнять выходной монолог верхом на лошади;

• третьи требовали, чтобы в любую арию вставлялись трели и пассажи, особенно хорошо им удававшиеся.

Всем подобным требованиям композитор должен был угождать. К тому же певцы, как правило, имевшие в ту пору солидную теоретическую подготовку, начали произвольно вносить изменения в последний раздел арии (так называемую репризу) и уснащали ее колоратурами, подчас такими обильными, что мелодию композитора трудно было узнать.

Итак, высшее мастерство пения «бельканто» — дело рук самих композиторов, со временем обернулось против них; синтез драмы и музыки, к которому стремились родоначальники жанра — флорентийцы, так и не был достигнут.

Оперный спектакль в начале XVIII века скорее напоминал «концерт в костюмах», чем связное драматическое зрелище.

Уже к середине XVII века оперное искусство, при поддержке аристократии, развилось в отдельный самостоятельный жанр и доступное развлечение для масс. Благодаря странствующим труппам, этот вид представлений распространился по всей Италии, и начал завоёвывать публику за рубежом.

Первый итальянский представитель жанра, представленный за границей, назывался «Галатея». Он был исполнен в 1628 году в городе Варшаве. Чуть позже при дворе было исполнено ещё одно произведение — «La liberazione di Ruggiero dall’isola d’Alcina» Франчески Каччини. Эта работа также самая ранняя из дошедших до нас опер, написанных женщинами.

Уже в 40-х годах XVII века (1647) труппа римской оперы гастролировала в Париже. Правда, во Франции - стране с прочными национально - художественными традициями, ей нелегко было одержать победу. Французы имели уже вполне сложившийся драматический театр, в котором господствовали трагедии Корнеля и Расина, и великолепный комедийный театр Мольера. Начиная с XVI века, при дворе ставились балеты, и увлечение ими среди аристократии было так велико, что сам король охотно выступал в балетных постановках. «Ясон» Франческо Кавалли была самой популярной оперой XVII века. В связи с этим в 1660 году он был приглашён во Францию на свадьбу Людовика XIV. Однако его «Ксеркс» и «Влюблённый Геракл» не возымели успех у французской публики.

В противовес итальянской опере французские зрелища отличались строгой последовательностью в развитии сюжета, а манера и поведение актеров были подчинены строжайшему придворному церемониалу. Не удивительно, что итальянские спектакли показались парижанам хаотичными, а оперные речитативы маловыразительными — французы привыкли к более броскому и преувеличенно патетическому стилю игры своих драматических актеров. Одним словом, итальянский театр здесь потерпел фиаско; но новый жанр все же заинтересовал парижан, и вскоре после отъезда иноземных артистов, возникли попытки создать собственную оперу.

Во Франции в конце 1650 годов прошли премьеры французских опер «Неблагодарная немая» и «Пастораль» Камбера на слова Перрена, хотя это были по сути итальянские оперы на французский текст. Они даже первыми получили патент на открытие Королевской академии музыки, но не смогли справиться с обязанностями. Тут на сцену вступает Жан Батист Люлли. Именно он считается родоначальником французской оперы. Интересно, что на самом деле он тоже итальянец — флорентиец. Но, тем не менее, он так упорно взялся за дело, что создал лучший оркестр в Европе, сочинил 19 опер. Французская опера — это пять актов с прологом и с условностями в сценическом поведении, патетикой, обязательным балетом.

В «Лирических трагедиях» Люлли (так назвал он свои оперы) французская эстетика того времени нашла замечательное воплощение: стройность и логика развития сюжета и музыки объединились здесь с поистине королевской роскошью постановки. Хор и балет являлись едва ли не главной опорой спектакля. Оркестр прославился на всю Европу выразительностью и дисциплиной исполнения. Певцы-солисты патетичностью игры превосходили даже знаменитых актеров драматической сцены, служивших им образцом (Люлли сам брал уроки декламации у лучшей актрисы того времени Шанмеле и, создавая речитативы и арии, сначала декламировал их, а затем искал соответствующее выражение в музыке).

Все это придало французской опере черты, во многом отличные от итальянской, несмотря на общую тематику и сюжеты (героика, опирающаяся на античную мифологию и рыцарский эпос). Так, высокая культура сценического слова, свойственная французской драме, здесь нашла отражение в преимущественной роли оперного речитатива, несколько чопорного, порой даже излишне наделенного яркой театральной выразительностью. Ария же, игравшая в итальянской опере господствующую роль, заняла более скромное положение, служа как бы коротким завершением речитативного монолога.

Виртуозная колоратура и пристрастие итальянцев к высоким голосам кастратов тоже оказались чужды художественным требованиям французов. Люлли писал только для естественных мужских голосов, да и в женских партиях не прибегал к предельно высоким звукам. Подобных эффектов звучания он добивался в опере с помощью оркестровых инструментов, тембрами которых пользовался шире и изобретательнее, чем итальянцы. В пении же больше всего ценил драматическую его осмысленность.

«Низменные» комедийные моменты — персонажи, ситуации, интермедии, столь популярные в Италии, — в этом строго упорядоченном мире не допускались. Развлекательная сторона зрелища заключалась в обилии танцев. Они вводились в любой акт, по любому поводу, радостному или скорбному, торжественному или сугубо лирическому (например, в любовных сценах), не нарушая возвышенного строя спектакля, но внося в него разнообразие и легкость. Эта активная роль хореографии в драматургии французской оперы вскоре привела к возникновению особой разновидности музыкального спектакля: оперы-балета, где вокально-сценическое и танцевальное искусства взаимодействовали на равных правах.

Таким образом, итальянские спектакли, не встретившие в Париже сочувственного отклика, сыграли здесь роль возбудителя, стимулировавшего рост национальной оперной культуры.

Позднее (в конце XVII века) труппы неаполитанцев столь же прочно обосновались в Англии, Германии, Испании— всюду, где придворная жизнь давала им возможность захватить новый плацдарм. Занимая, таким     образом, господствующее положение при европейских дворах, итальянская опера играла двойственную роль: она, несомненно, тормозила развитие самобытной национальной культуры, порой даже надолго глушила ее ростки; в то же время, пробуждая интерес к новому жанру и мастерству своих исполнителей, она повсеместно способствовала развитию музыкальных вкусов и любви к оперному театру.

Австрия, например, познакомилась с произведениями итальянских композиторов почти одновременно с Францией (начало 40-х годов). В Вену были приглашены итальянские архитекторы, композиторы, певцы, и вскоре на территории императорского дворца возник придворный оперный театр с великолепной труппой и роскошно обставленной декорацией. Целое столетие на его сцене непрерывно ставились итальянские оперы, пользовавшиеся у зрителей неизменным успехом. В этих постановках нередко участвовала венская знать, и даже члены императорской семьи. Иногда парадные представления выносились на площадь для того, чтобы и горожане могли приобщиться к новому изысканному искусству.

В такой крупной державе, как Австрия, взаимодействие итальянской и отечественной культур привело на первых порах к сближению и обоюдному обогащению театральных традиций. В лице австрийской знати композиторы-итальянцы, работавшие в Вене, нашли восприимчивую, музыкально образованную аудиторию, легко усваивавшую иноземные новшества, но при этом все же оберегавшую собственный авторитет и самобытный уклад художественной жизни страны. Даже в пору наибольшего увлечения итальянской оперой, Вена с прежним приоритетом относилась к хоровой полифонии австрийских мастеров. Национальные танцы предпочитала другим разновидностям хореографического искусства и наряду с великосветским конным балетом — красой и гордостью императорского двора — была, как и встарь, неравнодушна к площадным народным зрелищам, особенно к фарсам с их веселыми озорными остротами и шутовскими трюками.

Чтобы владеть подобной аудиторией, необходимо было считаться со своеобразием ее вкусов, и итальянские композиторы проявили в этом отношении достаточную гибкость. В расчете на венцев, они охотно углубляли в опере полифоническую разработку хоровых сцен и крупных инструментальных эпизодов, уделяя им значительно большее внимание, чем у себя на родине; балетную музыку, как правило, перепоручали своим венским коллегам — знатокам местного танцевального фольклора; в комедийных интермедиях широко прибегали к опыту народного австрийского театра, заимствуя у него остроумные сюжетные ходы и приемы. Устанавливая, таким образом, контакт с различными областями национального искусства, они обеспечивали итальянской, вернее «итало-венской», опере признание самых широких кругов населения столицы. Для Австрии подобная инициатива имела и другие, более существенные последствия: приобщение местных сил к деятельности столичной оперной сцены, явилось предпосылкой дальнейшего самостоятельного роста национальных оперных кадров.

Как насчет немцев? Первая немецкая опера — «Дафна» Генриха Шютца. В 1678 году в Гамбурге был открыт оперный театр. Создатель немецкой оперы — Рейнхард Кайзер. Однако по большому счету немецкая опера началась с Карла Марии фон Вебера, но это было намного позднее.

С самого начала 60-х годов итальянская опера начала свое триумфальное шествие по немецким землям. Этот этап ознаменовался открытием нескольких оперных театров — в Дрездене (1660), Гамбурге (1671), Лейпциге (1685), Брауншвейге (1690) и трудной, неравной борьбой немецких композиторов с иностранной конкуренцией.

Постоянным ее оплотом стал дрезденский театр, куда курфюрст Саксонский пригласил превосходную итальянскую труппу. Блистательный успех дрезденских спектаклей облегчил доступ итальянцам и к другим немецким дворам. Однако их напору противодействовала энергия сторонников отечественной культуры, среди которых были как высокопоставленные лица, так и образованное бюргерство, и передовые музыканты-профессионалы. Но общей бедой патриотов было отсутствие в стране оперных кадров: Германия славилась хоровой культурой и прекрасными инструменталистами, но певцов-солистов со специфически оперной подготовкой и уменьем держаться на сцене у нее не было, поэтому собрать полноценную труппу было задачей нелегкой, порой неразрешимой. Герцогу Браунгшвейскому для постановки спектакля приходилось «занимать» певцов в Вейсенфельсе, да еще привлекать студентов-любителей из Граца.

В лучшем положения был только гамбургский театр, финансируемый богатым ганзейским купечеством: здесь существовала разношерстная и плохо подготовленная, по все же постоянная труппа, и это давало возможность наладить в городе регулярную театральную жизнь. Не удивительно, что Гамбург стал притягательным центром для многих немецких музыкантов.

Что до Англии, то здесь первое имя всему — Генри Перселл. Единственная его опера — «Дидона и Эней».

Что было в России? У нас сначала царило засилье иностранных трупп, итальянской оперы. Россия перенимала что-то новое очень неохотно и с большим опозданием. Что такое опера в музыке, двор императрицы Анны Иоанновны узнал только в восемнадцатом веке, когда страну посетили итальянские актёры. Первое российское произведение в этом жанре («Сила любви и ненависти») было переведено с французского языка. Двадцать лет потребовалось на то, чтобы была написана русскоязычная опера. Потом композитор Франческо Арайа, служивший при русском дворе, написал оперу на слова Сумарокова, а затем уже появились первые русские оперы Фомина, Соколовского, Березовского и других. Но настоящая русская национальная опера начинается с М. И. Глинки.

В XVIII веке особую популярность приобрели такие жанры оперы, как сериа и буффа. Хотя оба они зародились в Неаполе, два жанра представляют собой принципиальные противоположности. Опера-сериа буквально означает «серьёзная опера». Это продукт эпохи классицизма, который поощрял в искусстве чистоту жанра и типизацию.

Сериа отличается следующими качествами:

• исторические или мифологические сюжеты;
• преобладание речитативов над ариями;
• разделение роли музыки и текста;
• минимальная индивидуализация персонажей;
• статичность действий.

Наиболее успешным и знаменитым либреттистом в этом жанре был Пьетро Метастазио. На лучшие из его либретто писали по десятку опер разные композиторы.

В это же время параллельно и независимо развивается комедийный жанр буффа. Если сериа рассказывает истории прошлого, то буффа посвящает свои сюжеты современным и обыденным ситуациям. Вылился этот жанр из коротких комедийных сценок, которые ставились в антрактах основного спектакля и являлись отдельными произведениями. Первым образцом этого жанра обычно считают интермедии Дж. В. Перголези "Служанка-госпожа" (1733, исполнялись между актами его оперы-сериа "Гордый пленник"), получившие вскоре значение самостоятельного сценического произведения. Дальнейшее развитие жанра связано с творчеством комп. Н. Логрошино, Б. Галуппи, Н. Пиччинни, Д. Чимарозы.

В опере-буффа нашли отражение передовые реалистические тенденции той эпохи. Ходульным условно-героическим персонажам оперы-сериа были противопоставлены образы простых людей из реальной жизни, действие развивалось стремительно и живо, мелодика, связанная с народными истоками, соединяла острую характеристичность с напевностью мягкого чувствительного склада.

Репертуар комической оперы состоял из популярных пьес на злободневные бытовые темы. Наряду с традиционными комическими персонажами – придурковатыми солдатами или крестьянами и бойкими слугами, в них действовали герои сегодняшнего дня - корыстолюбивые монахи и плутоватые чиновники, ловкие адвокаты и трусливые трактирщики, скряги купцы и мнимые смиренницы – их жёны и дочери.

В опере - буффа композиторы имели дело с энергично развивающимся действием и скупо, но четко обрисованными комедийными характерами. Вместо патетических монологов со сцены оперного театра звучали легкие задорные арии, в мелодиях которых легко узнавались мотивы неаполитанских песенок, бойкая скороговорка, в которой дикция ценилась не меньше, чем чистота интонации, и комедийный текст. В опере – буффа «сухой» речитатив подчас был более выразителен, чем ария, а ансамбли занимали едва ли не ведущее место, особенно в сценах, где столкновение действующих лиц принимали острый характер. Тут каждой из вокальных партий авторы старались придать характерную окраску.

Использующиеся ранее мужские голоса, как сопранисты и альтисты, исполнявшие в операх главные партии, больше не использовались. Композиторы обратились к естественным мужским голосам – басам и тенорам, которые обычно пели в хоре. Теперь и им предстояло достичь вершин виртуозности.

В 80- е годы 18 века опера – буффа по виртуозности вокального и оркестрового языка, по смелости сценических приемов, далеко опередила серьёзную оперу и властвовала на европейских сценах. Постепенно этот вид искусства приобрёл популярность и реализовался в качестве полноценных самостоятельных представлений.

В Англии возникла балладная опера, прообразом которой послужила «Опера нищих» Дж. Пепуша, представлявшая собой социально заострённую сатиру на аристократическую оперу-сериа. «Опера нищих» оказала влияние на формирование в середине 18 в. немецкого зингшпиля, который в дальнейшем сближается с французской опера комик. Жанр зингшпиля глубоко переосмыслен В. А. Моцартом в «Похищении из сераля» (1782) и «Волшебной флейте» (1791). В начале 19 в. в этом жанре проявляются романтические тенденции.

Коренная музыкально-драматургическая реформа была осуществлена К. В. Глюком, художественные принципы которого сложились под влиянием идей немецкого и французского Просвещения. Когда на сценах Европы господствовала опера-сериа, он упорно продвигал собственное видение оперного искусства.

Он считал, что в представлении должна править драма, а задача музыки, вокала и хореографии — продвигать её и подчёркивать. Глюк утверждал, что композиторы должны отказаться от эффектных представлений в пользу «простой красоты». Что все элементы оперы должны быть продолжением друг друга и образовывать единый стройный сюжет.

Свою реформу он начал в 1762 году в Вене. Совместно с либреттистом Раньери де Кальцабиджи он поставил три пьесы, однако они не получили отклика. Тогда в 1773 году он отправился в Париж. Его реформаторская деятельность длилась вплоть до 1779 года, и вызвала много споров и волнений в среде любителей музыки. Идеи Глюка оказали большое влияние на развитие жанра оперы. Они также нашли отражение в реформах XIX века.

Начав свою реформу в Вене в 60-х гг. 18 в. («Орфей и Эвридика», 1762; «Альцеста», 1767), он завершил её десятилетием позже в условиях предреволюционного Парижа (кульминация его оперного новаторства - «Ифигения в Тавриде», 1779). Он использовал выразительные средства как итальянской оперы, так и французской лирической трагедии.

Вершиной развития оперы в 18 в. было творчество Моцарта, который синтезировал достижения разных национальных школ и поднял этот жанр на небывалую ещё высоту. Величайший художник-реалист, Моцарт с огромной силой воплотил острые и напряжённые конфликты, создал яркие, жизненно убедительные человеческие характеры, раскрывая их в сложных взаимоотношениях, сплетении и борьбе противоположных интересов. Для каждого сюжета он находил особую форму воплощения и соответствующие выразительные средства. В «Свадьбе Фигаро» (1786) раскрыто в формах итальянской оперы-буффа глубокое и остросовременное реалистическое содержание, в «Дон Жуане» (1787) комедия соединена с высокой трагедией (dramma giocosa - «весёлая драма», по собственному определению композитора), в «Волшебной флейте» в сказочной форме выражены возвышенные нравственные идеалы добра, дружбы, стойкости чувств.

Великая французская революция дала новые стимулы развитию оперы. В конце 18 в. во Франции возник жанр «оперы спасения», в которой надвигающаяся опасность преодолевалась благодаря смелости, отваге и бесстрашию героев. Эта опера обличала тиранию и насилие, воспевала доблесть борцов за свободу и справедливость. Близость сюжетов к современности, динамизм и стремительность действия сближали «оперу спасения» с опера комик. В то же время она отличалась ярким драматизмом музыки, возросшей ролью оркестра. Бетховен поднял содержание своей оперы до высокого идейного обобщения, углубил образы, симфонизировал оперную форму. «Фиделио» стоит в одном ряду с его величайшими симфоническими творениями, занимая особое место в мировом оперном искусстве.

В 19 в. происходит чёткая дифференциация различных национальных оперных школ. Формируется новое направление в искусстве - романтизм, культивировавший, в противовес космополитическим тенденциям эпохи Просвещения, повышенный интерес к национальным формам жизни и всему, в чём проявлялся «дух народов». Опере отводилось важное место в эстетике романтизма, одним из краеугольных камней которой была идея синтеза искусств. Для романтической оперы характерны сюжеты из народных сказок, легенд и преданий или из исторического прошлого страны, красочно обрисованные картины быта и природы, переплетение реального и фантастического. Композиторы-романтики стремились к воплощению сильных, ярких чувств и резко контрастных душевных состояний, бурная патетика сочетается у них с мечтательным лиризмом.

Черты нового ясно проявились у Дж. Россини, творчество которого выросло из итальянской оперной культуры 18 в. Его «Севильский цирюльник» (1816), явившийся вершиной развития оперы-буффа, существенно отличается от традиционных образцов этого жанра. Комедия ситуаций, не свободная от элементов поверхностной буффонады, превратилась у Россини в  комедию характеров, сочетающую живость, веселье и остроумие с меткой сатирой.

В 30-40-х гг. 19 в. развернулось творчество В. Беллини и Г. Доницетти, появились первые оперы молодого Дж. Верди, служащие яркими образцами итальянского романтизма. Композиторы отразили в своих операх патриотический подъём, жажду свободного большого чувства. У Беллини эти настроения окрашены тонами мягкого мечтательного лиризма. Однако комический жанр не привлекал композиторов романтического направления, и Доницетти был единственным после Россини крупным итальянским мастером, уделявшим этому жанру значительное внимание в своём творчестве.

Высшую точку развития итальянской оперы в 19 в. и один из величайших по значению этапов мирового оперного искусства представляет творчество Верди. В 50-х гг. он создал произведения огромной драматической силы. В опере «Риголетто» (1851) и «Трубадур» (1853), сохранивших романтические черты, воплощено глубокое реалистическое содержание. В «Травиате» (1853) Верди сделал следующий шаг по пути к реализму, взяв сюжет из повседневной жизни. В сочинениях 60-70-х гг.- «Дон Карлос» (1867), «Аида» (1870) - он использует монументальные оперные формы, обогащает средства вокальной и оркестровой выразительности. Полное слияние музыки с действием достигнуто им в опере «Отелло» (1886), сочетающей шекспировскую мощь страстей с необычайно гибкой и чуткой передачей всех психологических нюансов.

В Германии до нач. 19 в. не существовало оперной крупной формы. Отдельные попытки создания большой немецкой оперы на историческую тему в 18 в. не увенчались успехом. Национальная немецкая опера, сложившаяся в русле романтизма, развилась из зингшпиля. Под влиянием романтических идей обогатились образная сфера и выразительные средства этого жанра, укрупнились его масштабы. Одной из первых немецких романтических опер была «Ундина» Э. Т. А. Гофмана (1813, пост. 1816), но расцвет оперного театра начался с появления «Вольного стрелка» К. М. Вебера (1820).

В 40-х гг. 19 в. выдвигается как крупнейший мастер немецкого оперного искусства Р. Вагнер. Его первые зрелые, самостоятельные по стилю оперы «Летучий голландец» (1841), «Тангейзер», «Лоэнгрин» во многом ещё связаны с романтическими традициями начала века. Вместе с тем, в них уже определяется направление  реформы Вагнера, полностью осуществлённой им в 50-60-х гг. Её принципы, изложенные Вагнером в теоретико-публицистических работах, вытекали из признания ведущего значения драматургического начала в опере: «драма - цель, музыка - средство для её воплощения». Стремясь к непрерывности музыкального развития, Вагнер отказался от традиционной формы оперы «номерного» строения (ария, ансамбль и др.). В основу оперной драматургии им была положена сложная система лейтмотивов, разрабатываемых главным образом в оркестре, в результате чего в его операх значительно возросла роль симфонического начала.

Творчество Вагнера вызывало большие споры. Ряд критиков, высоко оценивая чисто музыкальные достижения Вагнера, считали, что он был по складу своего дарования симфонистом, а не театральным композитором, и шёл в опере по ложному пути. Несмотря на острые разногласия в его оценке, значение Вагнера велико: он оказал влияние на развитие музыки кон. 19 - нач. 20 вв.

В 50-60-х гг. 19 в. возникает лирическая опера. По сравнению с большой романтической оперой масштабы её скромнее, действие концентрируется на взаимоотношении нескольких действующих лиц, лишённых ореола героизма и романтической исключительности. Представители лирической оперы часто обращались к сюжетам из произведений мировой литературы и драматургии (У. Шекспир, И. В. Гёте), но трактовали их в бытовом плане.

Среди молодых национальных школ, достигших зрелости и самостоятельности в 19 в., наиболее крупной по значению является русская. Представителем русского оперного романтизма, отличавшегося ярко выраженным национальным характером, был А. Н. Верстовский. С появлением классических шедевров М. И. Глинки русская оперная школа вступила в пору своего расцвета. Усвоив важнейшие достижения западноевропейской музыки от Глюка и Моцарта до своих итальянских, немецких и французских современников, Глинка пошёл по собственному пути.

Русские композиторы 2-й половины 19 в., опираясь на традиции Глинки, расширяли тематику и образный строй оперного творчества, ставили перед собой новые задачи и находили соответствующие средства для их решения. А. С. Даргомыжский создал бытовую народную драму «Русалка» (1855), в которой и фантастические эпизоды служат для воплощения жизненного реалистического содержания. В опере «Каменный гость» (на неизменённый текст «маленькой трагедии» А. С. Пушкина, 1866-69, завершена Ц. А. Кюи, инструментована Н. А. Римским-Корсаковым, 1872) им была выдвинута реформаторская задача - создать произведение, свободное от оперных условностей, в котором было бы достигнуто полное слияние музыки и действия. В отличие от Вагнера, переносящего центр тяжести на оркестровое развитие, Даргомыжский стремился, прежде всего, к правдивому воплощению в вокальной мелодии интонаций живой человеческой речи.

Мировое значение русской оперной школы утвердили А. П. Бородин, М. П. Мусоргский, Н. А. Римский-Корсаков, П. И. Чайковский. При всём различии творческих индивидуальностей их объединяли общность традиций и идейно-эстетических принципов. Чайковского интересовали, главным образом, проблемы, связанные с душевной жизнью человека, отношениями личности и окружающей среды. На первом плане в его операх - психологический конфликт. Вместе с тем, он уделял внимание и обрисовке быта, конкретной жизненной обстановки, в которой происходит действие.

На рубеже 19-20 вв. появляются новые оперные течения, связанные с общими тенденциями художественной культуры этого периода. Одним из них был веризм, получивший наибольшее распространение в Италии. Подобно представителям этого течения в литературе композиторы-веристы искали материал в обычной повседневной действительности, героями своих произведений они избирали простых людей, не выделяющихся никакими особыми качествами, но способных глубоко и сильно чувствовать. Типичными образцами веристской оперной драматургии являются «Сельская честь» П. Масканьи (1889) и «Паяцы» Р. Леонкавалло (1892).

Черты веризма свойственны и оперному творчеству Дж. Пуччини. В его опере «Богема» (1895) драма простых людей опоэтизирована, герои наделены душевным благородством и тонкостью чувства. В «Тоске» (1899)  контрасты обострены и лирическая драма приобретает трагедийную окраску.

Для импрессионизма, отдельные элементы которого были использованы в оперном творчестве многими композиторами начала 20 в., в целом не характерно тяготение к драматургическим жанрам. Едва ли не уникальным образцом оперного произведения, последовательно воплощающего эстетику импрессионизма, является «Пеллеас и Мелизанда» К. Дебюсси (1902). Действие оперы окутано атмосферой неясных предчувствий, томлений и ожиданий, все контрасты приглушены и ослаблены. Сами образы его оперы и весь сумеречный таинственный мир, в котором происходит действие, несут на себе печать символической загадочности. Созданный Дебюсси тип импрессионистской оперы не получил развития ни в его собственном творчестве, ни во французском оперном искусстве 20 в.

Как один из последователей Вагнера начал своё оперное творчество Р. Штраус («Гунтрам», 1893; «Без огня», 1901), но в дальнейшем оно претерпело значительную эволюцию. В «Саломее» (1905) и «Электре» (1908) проявились тенденции экспрессионизма, хотя и довольно поверхностно воспринятые композитором. Действие в этих операх развивается с непрерывно нарастающим эмоциональным напряжением, накал страстей порой граничит с состоянием патологической одержимости. Атмосфера горячечной возбуждённости поддерживается массивным и богатым по краскам оркестром, достигающим колоссальной мощи звучания.

Оперная эстетика неоклассицизма основана на признании «автономности» музыки и независимости её от разыгрываемого на сцене действия. Ф. Бузони создал тип неоклассицистской «игровой оперы» («Spieloper»), отличающейся нарочитой условностью, неправдоподобностью действия. Он добивался, чтобы действующие лица оперы «умышленно вели себя иначе, чем в жизни».

В итальянской опере 20 в. одним из проявлений неоклассицизма было обращение композиторов к формам и типическим образам оперного искусства 17-18 вв. Эта тенденция нашла выражение, в частности, в творчестве Дж. Ф. Малипьеро. Наряду с обращением к величественным образам античности, полулегендарного библейского мира или средневековья в оперном творчестве 20-х гг. проявляется тенденция к острой злободневности содержания и непосредственному отклику на явления современной действительности.

Свой музыкальный театр, основанный на принципах демократизма и доступности, создал К. Орф. Истоки его театра многообразны: композитор обращался к древнегреческой трагедии, к средневековой мистерии, к народным театрализованным играм и балаганным представлениям, соединял действие с эпическим повествованием, свободно сочетая пение с разговором и ритмизованной декламацией. Ни одно из сценических произведений Орфа не является оперой в обычном понимании. Но в каждом из них есть определенный драматургический замысел, и музыка не ограничивается чисто прикладными функциями. Соотношение музыки и сценического действия варьируется в зависимости от конкретного творческого задания.

Глубоко самобытный тип американской национальной оперы создал Дж. Гершвин на основе афро-американского музыкального фольклора и традиций негритянского «менестрельного театра». Волнующий сюжет из жизни бедноты в соединении с выразительной и доступной музыкой, использующей элементы блюза, спиричуэлы и джазовые танцевальные ритмы, принесли его опере «Порги и Бесс» (1935) мировую популярность.

В кон. 60-х гг. на Западе возник особый жанр «рок-оперы», использующей средства современной эстрадно-бытовой музыки. Популярным образцом этого жанра является «Иисус Христос-суперзвезда» Э. Л. Уэббера (1970).

В СССР развитие оперы было неразрывно связано с жизнью страны, становлением современной музыкальной и театральной культуры. К середине 20-х гг. относятся первые, во многом ещё несовершенные попытки создания опер на сюжет из современности или народных революционных движений прошлого. Отдельные интересные находки содержат такие произведения, как «Лёд и сталь» В. В. Дешевова, «Северный ветер» Л. К. Книппера (обе 1930) и некоторые другие. Но в целом эти первенцы советской оперы страдают схематизмом, нежизненностью образов, эклектичностью музыкального языка.

Крупным событием была постановка в 1926 оперы «Любовь к трём апельсинам» С. С. Прокофьева (соч. 1919), которая оказалась близкой советской художественной культуре своим жизнеутверждающим юмором, динамизмом, яркой театральностью.

В связи с широким развитием средств массовой коммуникации в 20 в. возникли особые виды радиооперы и телеоперы, создаваемые с учётом специфических условий восприятия при слушании по радио или с экрана телевизора. В зарубежных странах был написан ряд опер специально для радио, в т. ч. «Колумб» В. Эгка (1933), «Старая девица и вор» Менотти (1939), «Сельский врач» Хенце (1951, нов. ред. 1965), «Дон Кихот» Ибера (1947). Некоторые из этих опер шли и на сцене (напр., «Колумб»). Телеоперы писали Стравинский («Потоп», 1962), Б. Мартину («Женитьба» и «Чем люди живы», обе 1952), Кшенек («Вычислено и сыграно», 1962), Менотти («Амал и ночные гости», 1951; «Лабиринт», 1963) и др. крупные композиторы. 

За более чем четырёхвековую историю оперный жанр претерпел много изменений и многое принёс в музыкальный мир. За это время выделилось несколько видов оперы:

Опера-балет. Здесь важная роль отводится танцу. Сформировался во Франции в XVII—XVIII вв. и был очень популярен при дворе, но со временем изжил себя.

Комическая. Этому виду свойствен юмор, динамичность и житейские сюжеты.

Опера спасения. Появилась во Франции, во времена Великой французской революции. Для этого направления характерны тема героики, пафос, напряжённость повествования и обязательный счастливый конец.

Романтическая. Романтические сюжеты с примесью мистики. Зародилась в Германии, в XIX в.

Большая опера. Главное направление оперы, появившееся после Великой французской революции. Характеризуется эпичными историческими сюжетами и красочностью.

Опера - не единственная форма соединения драмы с музыкой. Музыкальной практике известны спектакли со вставными музыкальными номерами: немецкий зингшпиль, французская комическая опера, оперетта. Сейчас такой тип спектакля получил новую, очень широкую популярность.

Оперетта. Эстрадное направление, тесно связанное с комической оперой.

Мюзикл. На почве эстрадных театров Бродвея родился жанр мюзикла, драматического спектакля, до предела насыщенного музыкой, которая включается в действие гораздо активнее, чем, например, в оперетте. Исполнители мюзикла должны в равной мере и актерами, и певцами, и танцорами. И это относят не только к артистам, исполняющим ведущие роли, но и к артистам хора.

Мюзикл, изначально представляющий собой развлекательный жанр, быстро развивался и уже в 50-60-х годах XX века, достиг расцвета и завоевал широкую популярность..

Известны: мюзикл на сюжет комедии У.Шекспира «Укрощение строптивой» («Целуй меня, Кет» К.Портера), на сюжет пьесы Б. Шоу «Пигмалион» («Моя прекрасная леди» Ф. Лоу). По роману Ч.Диккенса создан «Оливер» Л. Барри («Вестсайдской истории» - современном варианте сюжета «Ромео и Джульетты», где юные влюбленные становятся жертвами расовой вражды.)

К жанру мюзикла обратились и советские композиторы. Уже несколько лет, например, в Московском театре им. Ленинского комсомола идет пьеса А.Вознесенского «Юнона и Авось» с музыкой А.Рыбникова.

Рок-опера. Близок мюзиклу и жанр рок - оперы, еще более насыщенный музыкой, при этом, как показывает само название, в стиле «рок», то есть с характерным ритмом и использованием электроинструментов и пр.

Таковы спектакли «Звезда и смерть Хоакино Мурьеты» (пьеса А.Неруды, музыка А.Рыбникова), «Орфей и Эвридика» (музыка А. Журбина), «Иисус Христос-суперзвезда» Э. Л. Уэббера.